В 1996 году, на пороге исторического решения России о введении моратория на смертную казнь, в тюрьме особого назначения появляется новый надзиратель по имени Константин. Его приход в систему исполнения наказаний совпадает с переломным моментом в отечественной юриспруденции, когда старые методы начинают уступать место новым подходам. Случайная встреча с отцом одной из жертв преступления заставляет Константина глубоко задуматься о природе правосудия и тех, кто непосредственно страдает от действий осужденных. Эта встреча становится отправной точкой в формировании радикально новой концепции – идеи о том, что близкие жертв имеют моральное право лично участвовать в исполнении приговора. Постепенно эта мысль обрастает конкретными деталями и превращается в продуманную схему, которая находит поддержку среди коллег Константина по тюремной службе.
Однако благородная изначально идея очень скоро начинает демонстрировать свою обратную сторону, когда в дело вступает финансовый интерес. То, что задумывалось как акт восстановления справедливости, быстро превращается в прибыльный бизнес, где человеческие жизни становятся предметом торга. Константин и его сообщники сталкиваются с суровой реальностью: как только появляется возможность извлечь материальную выгоду, находятся те, кто готов пожертвовать любыми моральными принципами ради наживы. Система, созданная для обеспечения справедливого возмездия, начинает работать по законам рынка, где цена человеческой жизни определяется спросом и предложением. Конфликт между изначальными идеалами и корыстными интересами участников схемы обнажает глубокий внутренний кризис, показывая, как легко благородные порывы могут быть извращены жаждой наживы. История постепенно раскрывает трагическую несовместимость денег и подлинной справедливости, демонстрируя, что попытка монетизировать возмездие неизбежно ведет к моральной деградации всех участников процесса.